КРУГИ ЛЮБВИ 18.01.2006 Канны Грааль Монсегюра .

Приступая к Монсегюру, подходим к горе неизреченных высот Христовых.

О Граале знали 12 тайных хранителей Чаши. Их имена держали в секрете. Они пропадали, растворялись вместе с Чашей в пакибытии. Когда необходимо, проявлялись...

Помимо 12-ти хранителей Чаши, в иерархическом порядке указанных на белом экране Грааля, еще более тысячи Совершенных Лангедока, Ломбардии, Прованса и других крупнейших провинций южной Европы мистически вкушали из Чаши (откровения Гарабандаля, Харольдсбаха называют это мистическим причастием: без обязательной кардинальской облатки). Другие смутно догадывались, не более.

Епископы собирались дважды в году в Монсегюре. Христос приходил к ним с Чашей в руках и питал их.

Грааль распространял вокруг себя круги любви, как волны светового моря. Зажигал вокруг себя тысячи маленьких свечей. Они сами находили для себя чистые сердца катаров, после чего в запечатленных возжигалась небесная любовь. Лик их озарялся. И уже больше ни о чем не могли думать, как только о совершенной любви. Говорили только о любви какой нет на земле и на небесах.

Это была сладчайшая симфония Царства. Музыка любви, звучавшая в центре Европы более двух столетий.

Для вхождения в океанический свет Грааля требовалось девственное экстатическое пакибытие – особого рода восхищение, дар Совершенных.

Грааль проявлялся в Монсегюре царственным замком... Вел христиан, как иудеев – огненное облако ночью и световое днем. Спаситель приходил и присутствовал. Но не как в земные дни (видимо), а царствуя внутренне, восхищая детей Своих в царство Грааля.

Нескончаемы были ночные бдения, помазания, таинственные беседы, неизъяснимые сочетания, доставлявшие сладчайшую радость Его ученикам. Что не успел в земные дни, возвещал им... И дышала Соловьиная гора* преблагоуханными ароматами богосупружества.

*

Исповедь катаров

   А какой, Боже, нескончаемой, вечной, пакибытийной была исповедь у катаров!

Прежде всего, учили чистые, должен проявиться в уме образ Добрейшего добрых, Совершеннейшего совершенных, Святейшего святых и Любящего любящих Божества – Отца несказанной любви (как назовут Его катары, пять веков спустя придя на атомный коммунистический архипелаг к Серафиму и его ученикам*, увлекшие Святую Русь к преображению прежде святой Франции).

После того как образ Сладчайшего на небесах Любящего Отца складывается в уме причастника тайн вышних, отцы Грааля лепили сообразный лику Всевышнего образ Божий в человеке: Добрый (и в высотах Грааля Добрейший из добрых), вхожий во Святейшее Святых, всемилосердный, вседевственный... На условном языке катарских соборов образ человека Божия именовался ‘bon homme’, «добрый человек»: невинный агнец, чуждый земных страстей, совершенным образом измененный, очищенный, прошедший 15-ступенные лестницы преображения, непрестанно работающий над собой.

Внутреннего диалога со Христом, предстояния Ему и собеседования с Чашей требовали отцы у посвященных. А у неофитов, втеснив в их сердце свечу любви к Всевышнему (альбиo) – непрестанного покаянного плача... Но не перед лицом страха — любви. Ветхое естество должно быть сожжено на внутреннем инквизиторском огне. Допытывается душа до последних тайн своих и безжалостно сожигает естество греха.

Святой Грааль питал их образами свыше. Святой Грааль распространял совершенную премудрость. Отпадала нужда в руководствах, молитвенниках. Святой Грааль наполнял благоуханием Святого Духа Монсегюр и его причастников по всей земле. Святой Грааль царствовал в мире и возводил солнечную богоцивилизацию, державшуюся в центре Европы более двух веков и насчитывавшую миллионы верноподданных.

Лестница восхождения

Лестница восхождения предполагала ступени проповедников (1), посвященный (2), помазанных (3), Совершенных (4) и Хранителей (5). Во внутренних покоях Грааля различались слуги, сенешали и цари-помаoзанники.

Атмосфера девственной любви как сладчайшая музыка Царствия не оставляла посещавших Монсегюр. У многих сохранялось призывание: замок поднимается к небу и в свой час опускается на землю.

Сверхъестественная доброта, однако, достигалась не только харизматически или под действием божественных лучей священного Грааля. Предполагалась еще и нескончаемая работа над собой.

Грааль лепил нового человека: чистого; новую семью — чистую. Теогамическую (по образу брака Жениха и Невесты) семью Совершенных, в Духе Святом, пакибытийных, мирропомазаoнных. Новый идеал: обожение. Новые обители: целомудренных.

Человек Грааля ходил пресуществленный, плотью по земле, духом на небесах, равно ангел спустившийся из Царства. Иные настолько владели собой, что могли надолго уходить в священные земли Грааля (небесный Иерусалим) и возвращаться, когда необходимо.

Наставлялись не столько за книгами, школьной партой или студенческой доской, сколько святостью друг от друга. Священная доброта Чаши и творчество нового человека передавалось от одного к другому. Невозможно было не подражать этому совершенству. Оно покоряло своей духовностью. Доброта проявлялась сама собой. Исчезали пошлые намерения, низкие страсти, родовые магниты и фатальные программы (те самые «оболочки», «целлофановые пакеты», скорлупы — «клипод», как именовали их средневековые мистики).

Царство Божие было построено на земле. Великая мессианистическая утопия.

*

200-летняя катарская музыка Царствия

Не затихла 200-летняя катарская музыка Царствия. Нет, она и сегодня складывается в сердцах миллионов как совершенная утопия. Не было на земле выдающегося мыслителя (будь то казненный бывший английский канцлер Томас Мор, Вольтер или Серафим Романов), которого бы не коснулся совершенный идеал мессианистического Царства Грааля.

Его музыка нестираема. Она звучит и поныне в сердцах жителей земли. Она наконец пресуществится в реальный, действенный идеал 85-ой цивилизации, преосененной и превосхищенные умом.

*

Щедрый Грааль

О Монсегюре шла слава по всей земле еще и вот по какой причине: несчетное число случаев, когда чудесным образом устраивались любые обстоятельства.

Чаша являла доброту Всевышнего, какой не было, казалось бы, от прародительского первородного греха. Если Премудрость Грааля считала необходимым, она наделяла нуждающихся щедро и сверх того, на тысячу лет вперед. Давала то, о чем человек не подозревал. О, если бы видел он, каким потенциальным кладезем даров Всевышнего обладает он!

Луч Грааля проникал во внутренняя обычных паломников, ищущих и жаждущих. Целью приезда в Монсегюр была в разной степени выраженная подсознательная жажда совершенства. Как из рога изобилия истекали дары. Щедрый Грааль давал прежде то, чего хотел человек в утоление его насущных нужд. «Хлеб наш насущный даждь нам днесь» — звучало в воздухах чудесной страны.

Именно она была Царством Божиим на земле. Грааль лепил красивейших красивых, совершеннейших совершенных (образ девы Чаши). Человек раскрывался в чудесной скульптурной лепке Всевышнего, в изумительной неземной превышеангельской красоте.

Слава о святых Монсегюра, о чудесном замке, о творящихся преображениях, метанойях, изменениях, исцелениях внутренних и внешних, о бьющих вокруг Монсегюра 12-ти животворных источниках прогремела по всей земле. В Грааль стекались сотни тысяч паломников.

*

Катары жаждали повторить подвиг Христа. Они жаждали войти в огонь. Мало кто понимал Христово «Жажду!» Требовалось еще и еще причастие от неизреченных источников вышней любви, возжение Чаши до внутренней неопалимой купины, чтобы сказать: «Жажду креститься крещением огненным и войти в огонь».

190 Совершенных Монсегюра, не желая вступать в диалог с палачами, требовали чтобы их возвели на огонь: вторая, катарская Голгофа!

Христос взошел на страшную гору черепов в пригороде Иерусалима не затем, чтобы «искупить», «выплатить долг» и пр. (юридическая фикция, считали катары), а — иначе не мог. Огненная свеча разгоралась в Его сердце. Любовь превозмогала боль, побеждала страх. Экстаз вышней любви делал их бессмертными и непобедимыми, что, собственно, и означало совершенство. Вершина Консоламентума (о, подозревал ли даже кто-нибудь из катаров?) – сгореть в огне вышней любви, как птица Феникс воскреснуть в вечных телах и принести Царство Небесное на землю, став воплощенным светильником Бога любви.

*

С какой ревностью катары предавались покаянию! Не из страха адских наказаний. В их сердце западал совершенный идеал доброго человека. Он усовещал больше чем страх вечных мук. Он делал из раба страстей рабом Премудрости и пренебесной доброты.

Священная доброта Монсегюра небесного происхождения, вышенебесных источников буквально растворялась в сердцах паломников и мгновенно распространялась по земле как идеал нового человека, непорочного и чистого.

Как они были счастливы! Наконец-то они обретали семью, мир, покой. Наконец-то в них действует иное начало помимо проклятого греха. Наконец-то никаких доносов, формальностей, рационализма. Любовь водворилась повсюду.


Блаженный Иоанн ( Из книги Катаризм XXI )


http://www.virgin-world.com/index.php?categoryID=142